Шпаргалки к экзаменам и зачётам

студентам и школьникам

  • Increase font size
  • Default font size
  • Decrease font size

История и философия науки. Часть 1 - Теория познания и социология знания

Cмотрите так же...
История и философия науки. Часть 1
Логико-эпистемологический подход к исследованию науки.
Постпозитивистская традиция в философии науки.
Критический рационализм К. Поппера.
Методология исследовательских программ Лакатоса.
Концепция научных парадигм Т. Куна.
Методологический анархизм П. Фейрабенда.
Понятие личностного знания в философии М. Полани.
Интернализм и экстернализм в историко-научном объяснении.
Возникновение науки.
Культура античного полиса и становление первых форм теоретич. науки.
Становление эксперимен­тального метода и его соединение с математическим описанием приро­ды: Г. Галилей, Ф. Бэкон, Р. Декарт.
Возник­новение дисциплинарно организованной науки и ее технологическое применение. Формирование технических наук.
Становление социальных и гуманитарных наук.
Наука и практика.
Научное знание как система.
Структура научного знания.
Классификация наук.
Проблема периодизации истории науки.
Дифференциация и интеграция наук
Математизация научного знания
Спор о природе познания: эмпиризм и рационализм
Общая характеристика эмпирического уровня научного познания.
Общая характеристика теоретического уровня научного познания.
Структура и функции научной теории
Единство эмперического и теоретического
Проблема математизации теории
Эволюция учения о методе в истории философии
Классификация методов научного познания
Общенаучные методы и приемы исследования
Основные модели соотношения философии и частных наук.
Функции философии в научном познании
Идеалы и нормы исследования и их социокультурная размерность
Научная картина мира, ее исторические формы и функции
Понимание и объяснение.
Теория познания и социология знания
Возрождение философского реализма и его значение для философии науки
Теоретическое и повседневное в основаниях научного знания
All Pages

 

Теория познания и социология знания

 

В связи с кризисом развития феноменологии в поздний период творчества Гуссерль намечает проект социологии познания. Т.о., опыт феноменологической философии свидетельствует о том, что реформирование традиционной гносеологии должно в себя включать не только включение в арсенал рациональности нетрадиционных характеристик, но и объединение гносеологических и социологических концептуальных схем.

Социология знания позволяет не только включить эволюцию научной рациональности в контекст развития общества, т.е. выстроить социальную историю науки, она значима и для анализа традиционных эпистемологических проблем. В частности применение методологического и категориального аппарата социологии знания позволяет предложить позитивные пути решения дилеммы между объективизмом и релятивизмом в исследовании научной рациональности. Открытие культурной и исторической обусловленности науки, происшедшее в середине ХХ века поставило перед философией сложную задачу. Необходимо было найти возможность совмещения социокультурной релятивности научного знания с идеей его объективности. Позитивное решение этой задачи требует переосмысления традиционной эпистемологической проблематики с учётом новых идей, выработанных социологией науки и философской антропологией.

Социология знания включает познание в культурный контекст, что означает его рассмотрение в единстве с деятельностью. Прежняя теория познания была, прежде всего, теорией научного познания, поэтому область вненаучного выпадала из её внимания. Сегодня преодоление подобной неполноты осуществляется в исследованиях различных типов знания (магии, религии и т.д.) и переосмыслении природы заблуждений, которые понимаются не как отклонения, а как выражение противоречивости знания.

Становится понятным и то, что иррациональные элементы необходимы для самого процесса научного познания. Ещё Фейерабенд отмечал, что новые идеи в науке выживают потому, что предрассудок, страсть, гордость, ошибки, простое тупоумие, короче, все элементы, характеризующие контекст открытия, противостояли разуму, и потому, что всем этим иррациональным элементам позволено было идти своим путём. В постнеклассической науке необходимость включения нерациональных моментов в научное познание возрастает.

Генезис и эволюция понятие реальности: формирование картезианской парадигмы

Средневековый спор об универсалиях (что первично: вещь или идея, направления: номинализм, реализм и т.п. бред) утратил свою актуальность. Это было связано с тем, что понятие вещи оказалось вытесненным другим понятием – понятием реальности. Переход от “res” (вещи) к “realitas” (реальность) самым радикальным образом повлиял на все без исключеня стороны философии, став своеобразным водоразделом между интеллектуальными эпохами.

Главное отличие мира, состоящего из вещей, от реальности в том, что последняя есть нечто целостное, некий континуум, в котором вещи являются лишь его фрагментами, помещёнными в геометризированное пространство. Декарт, Галилей и др. понимают физические явления в той мере, в какой они не имеют внутреннего, они как бы вывернуты вне себя и полностью определяются прилегающим к ним пространством информации, которое содержится в том, что Ньютон так неудачно назвал абсолютным пространством и временем. Такое преобразование понятия вещи понадобилось философам для преодоления опиравшейся на Аристотеля схоластической метафизики с её скрытими качествами и сущностями. Декарт, Ньютон, Лейбниц и др. полагали, что в телах нет ничего, кроме движения, числа и фигуры и что пространство задаёт образ и структуру реальности. Им казалось, что это равнозначная (просто более удобная) замена понятий.

Расплатой за эту подмену явился вопрос об источнике человеческих знаний и представлений о реальности – спор рационалистов и сенсуалистов. Центр их спора – уже не вещь, а реальность. Только Кант полность не отказывается от понятия вещи и вводит для её отличия термин «вещь в себе» – феномен, а не фрагмент реальности. Позиция Канта – эмпирический реализм – стремление сохранить вещи и не отторгнуть понятие реальности. Кант делает очевидным подлинный онтологический статус реальности, подчёркивая её рукотворный характер. Человеческий разум конструирует реальность благодаря синтезирующему взаимодействию рассудка и ощущений.

Появляется Новоевропейский реализм и идеализм, и понятие идеи сменило средневековое понятие имени, унаследовав не только функцию последнего, но и значительную долю его содержания.

К числу трудностей, возникших благодаря введению понятия «реальность», необходимо отнести и то, что реальность способна удваиваться (на феноменальную и ноуменальную).

Все эти трудности были обусловлены также отсутствием определения реальности. Необходимость уточнения смысла понятия понял Гегель и дал ему историко-генетическое определение: философское мышление, переходя от рассмотрения вещей к рассмотрению духа (т.е. самого себя) первоначально приписывает ему те же свойства, что и вещи. Затем сознание осуществляет переход к иному рассмотрению реальности – рассмотрению через собственную активность. Т.е. реальность для Гегеля – феномен, порождённый сознанием. (Это определение оказалось после несостоятельным.)

После многих неудач познания реальности распространяется формула: реальность принадлежит последним вещам, которые не нуждаются в доказательстве. Тогда проблема реальности смещается в область эпистемологии. Гегель, Шопенгауэр, Конт отказываются от проблемы реального и идеального. Лишь неокантинианство (Г. Коген) возрождают актуальность проблемы реальности. Для определения привлекается понятие бесконечно малой величины – некого первоэлемента, не содержащего характерных особенностей реального и идеального. Это попытка привести качественно разные феномены к одному знаменателю. На понятие реальности заменяются понятия существования, бытия и действительности, как избыточно зависимые от ощущений и опыта. Теперь реальность стала состоять из бесконечно малых величин, когда у Канта она была непрерывной (реальность «внутри ощущения»).

Т.о. неокантианцы сделали убрали эмпирическую интерпретацию реальности, что являлось важным шагом на пути чисто логического обоснования науки. Раньше: реальность есть, а наука – лишь метод её исследования. Теперь реалным стал сам метод, а субстанция (реальность) – лишь полезная метафора.

Такое понимание реальности оказалось чрезвычайно продуктивным в формировании онтологических схем как для естествознания, так и для социально-гуманитарных наук. А философия целиком трансформируется в гносеологию и методолгию науки.