Философская значимость теории организма
Философская значимость теории организма - в ее участии в процессе формирования новой метафизики и нового типа мышления. И. Пригожин, отмечая этот вклад Уайтхеда, его попытку понять человеческий опыт как процесс, принадлежащий природе, как физическое существование, подчеркнул, что программа унификации Уайтхеда явилась весьма дерзким замыслом, который привел к отказу от философской традиции, определявшей субъективный опыт в терминах сознания, мышления и чувственного восприятия, а с другой стороны, к интерпретации всего физического существования в терминах радости, чувства, потребности, аппетита и тоски. Это начинание реализуется в современной физике. Благодаря исследованиям в области синергетики стало возможным говорить о поведении неживых систем, о их памяти, приспосабливаемости. Словом, наука пришла к заключению, что можно рассматривать проблемы физики, экологии, общества под одним общим углом зрения. Основанием унификации, как верно указал в свое время А. Уайтхед, является одинаковая динамика изменений.
Процесс познания у Уайтхеда - это не чисто субъективное творчество, он пытается уйти от привычного дуализма мышления, противопоставляющего субъекта и объект, внешний мир и субъективность. Субъективность по Уайтхеду есть результат процесса, стало быть, продукт реальности, но вместе с тем и его предпосылка, потому что сама по себе объективность не продуктивна. Чтобы процесс имел начало, чтобы событие состоялось, объективность должна стать "данностью", но "данностью" можно стать только для какого-либо субъекта. Так Уайтхед разрешает антиномию субъективного и объективного.
Единство человека и природы А. Уайтхед понимает не в смысле физического редукционизма - человек есть порождение природы и потому его функционирование должно соответствовать законам физического мира, а еще и с другого конца - все, что есть в человеке, включая его высшие духовные функции, есть и в природе, хотя и не в такой явной форме. Кроме того, картина бытия "очеловечивается" Уайтхедом, когда он пытается найти в жизни Вселенной соединение Мира Ценности и Мира Активности.
В творчестве А. Уайтхеда явно прослеживается то, что можно назвать традицией различных воплощений идеи глобального эволюционизма. Это соединение целостности и процессуальности, стремление к снятию дуализма и антиномичности в сфере и онтологии, и гносеологии, включение человека в картину бытия и природный процесс. Подобные черты присущи доктринам глобального эволюционизма П. Тейяра де Шардена и Э. Янча.
Идея глобального эволюционизма служит для П. Тейяра де Шардена, как и для А. Уайтхеда, основой мировоззрения. Тейяр де Шарден создал теорию космогенеза, в которой, следуя самому ходу развития материи, объединил в универсальную историю процессы физической, химической, биологической, психической эволюции материи. В развитии нашей планеты космогенез охватывает геологическую, биологическую стадии и фазу разума - ноосферу. Геогения явилась закономерным этапом космической эволюции. И далее, зарождение жизни и, наконец, человечества - звенья единой цепи событий. В таком контексте человека нельзя понять вне человечества, человечество - вне жизни, а жизнь - вне Вселенной.
Если сравнить вариант глобального подхода в философии Спенсера, Тейяра, Уайтхеда, Бергсона, то общим окажется принцип целостности, универсальности их моделей процесса. Эволюция распространяется на все без исключения сферы бытия и связывает их генетически и единым законом функционирования. У Спенсера формула эволюции выражается законом интеграции материи, у Тейяра - подчиняется великому биологическому закону усложнения.
Но универсальность не единственный признак тейяровской концепции глобальной эволюции. Важное значение имеет рассмотрение человека, как элемента природного процесса. Такая деталь характерна уже для спенсеровской философии, у Тейяра де Шардена человек не просто звено эволюции, а ни что иное, как "эволюция, осознавшая саму себя". Спенсер в стремлении обойтись без метафизики обращается к человеку лишь постольку, поскольку это необходимо для осуществления намеченного синтеза. Спенсер неоднократно подчеркивает, что человек у него предстает как продукт цивилизации. В "Основаниях этики" сказано: "...Нам предстоит рассмотреть Человека - как продукт эволюции, Общество как продукт эволюции и Нравственность - как продукт эволюции". В концепции Тейяра Человек, раз он способен познать эволюцию, ответствен за космогенез.
Гуманистичность тейяровской концепции эволюции не только во включенности человека в природный процесс, но также в том, что действие такого фактора, каким является человек, становится целенаправленным и осмысленным. В этом видит Тейяр осознание эволюцией самой себя. Он подчеркивает, что эффективность нового фактора эволюции, способного оказывать как прогрессивное, созидательное, так и разрушительное воздействие на эволюцию, возрастает в ходе цефализации (все большего усложнения нервной системы и головного мозга). Однако остается неясным, какими силами осуществляется процесс цефализации, какую роль играет в этом то, что человек "осознал" эволюцию, что он "ответствен" за нее. Космогенез у Тейяра де Шардена завершается христогенезом: "Мы чувствуем, что через нас проходит волна, которая образовалась не в нас самих. Она пришла к нам издалека, одновременно со светом первых звезд. Она добралась до нас, сотворив все на своем пути"
В итоге глобальный эволюционизм Тейяра де Шардена - это прежде всего мировоззрение, причем не столько обосновываемое, сколько провозглашаемое. Поэтому оценка концепции Тейяра как ликующей, но в целом довольно невнятной рапсодией человеку, данная биологом П. Медаваром, кажется нам справедливой. Таким образом, идея глобального эволюционизма, хотя и получила самостоятельное звучание в философии Г. Спенсера и П. Тейяра де Шардена, А. Бергсона, А. Уайтхеда, однако не была и не могла быть обоснована на современном им фоне развития естествознания.